Владимир Антонович

Владимир Антонович. Жизненный путь этой удивительной личности будто соткан из парадоксов - более того, с сложных контрастов, противоречий, странных событий, даже загадок.

«Настоящее его жизни - это скрытая колоссальная часть айсберга», поскольку Владимир Бонифатиевич Антонович - личность скромного характера, сдержанная, довольно замкнутая для чужих - органически не воспринимал любых форм шумной «работы на публику», саморекламы или самовосхваления.

А между тем Владимир Антонович - выдающийся украинский историк конца XIX века. Он родился 180 лет назад, 6 января 1834 г., в селе Махновцы Киевской, а ныне - Житомирской области, его матерью была полька Моника Гурская - внебрачный потомок рода Любомирских, которая, несмотря на знатные семейные корни, была вынуждена служить гувернанткой в аристократических благородных имениях Правобережной Украины и, по воспоминаниям сына Владимира, «отличалась просто мощной энергией, большой развитой волей с очень деспотическим направлением...» Официальный отец - Бонифаций Антонович, литвин с Виленщины, выпускник Кременецкого лицея и гувернер, который стал законным, легитимным мужем госпожи Моники, а впоследствии - усыновил будущего выдающегося ученого, передав ему свою фамилию. Настоящим же отцом знаменитого историка исследователи его биографии почти единогласно считают Яноша Джидая - сына венгерского революционера Матяша Джидая, пламенного борца за независимость Отечества от империи Габсбургов, который, убегая от преследований, в самом начале XIX века жил в Галиции и дал Яношу, своем первенцу, хорошее образование (тот закончил философский факультет Львовского университета) - однако честолюбивый и демократически настроенный юноша тоже должен начать карьеру гувернера на Правобережной Украине. В имении шляхтича господина Марковского, в селе Ягубец на Уманщине Янош Джидай познакомился с Моникой Антонович. «Результатом этой встречи, - писал Владимир Бонифатиевич в воспоминаниях, - была моя жизнь».

Жизнь была строгой к юному Владимиру. Несколько лет (с 1840-го до 1844 г.) воспитанием мальчика занималась в основном мать, он вспоминал об этом времени: «Я ее очень боялся; тон решительный, деспотическое настроение, гувернантская привычка исправлять манеры и строгое преследование всяких ошибок, учитывая это так меня пугало, что я старался прятаться или убегать из дому, как только она туда приходила». Однако, несмотря на психологический террор со стороны госпожи Моники - за отказ переводить книгу подростка три дня держали на коленях, не давали обед т.д. - Антонович не только получил хорошее образование в одесском пансионе отца Яноша, выучив французский, античные языки, историю, географию, математику, физику, естественные дисциплины, но и, закалив волю, на всю жизнь запомнил слова отца: «Тебе надо очень многому учиться, много работать, потому что придется самому, своей головой пробивать себе дорогу в жизни».

И ему это удалось - благодаря врожденному таланту, уму, целенаправленной работе. Антонович стал профессором Киевского университета им. св. Владимира (1878-1903 гг), автором знаменитых в Российской империи и Европе трудов по истории церкви («Очерк отношений Польского государства к православию и православной церкви», 1866 г., «Очерк состояния православной церкви в Юго-Западной России с половины XVII до конца XVIII в.», 1871 г.), история казачества («Последние времена казачества на правой стороне Днепра», 1868 г.; «Исследования о гайдамачестве», 1876 г.), биографий Богдана Хмельницкого, Ивана Гонты, Саввы Чалого, Даниила Братковского, работ по истории Киева («Киев, его судьба и значение с XIV по XVI столетия», 1882 г.; «Киев в дохристианское время», 1896 г., «Киев в княжеской время», 1897 г.), фундаментальной монографии «Очерк истории Великого княжества Литовского до смерти великого князя Ольгерда», 1877 г., а также сотен небольших статей, рецензий, исторических статей...

Наконец, почему в марте 1908 года сразу после смерти Антоновича, львовская газета «Дело», которая придерживалась четких национально ориенованих взглядов, писала: «Наш народ понес болезненную потерю. Не стало среди живых одного из крупнейших Украинцев послешевченковской эпохи. Владимир Антонович – это один из главных репрезентантов возрождения украинской идеи. Пером тебе родная земля, которую ты так сильно полюбил, Великий Атаман! Поклон земной памяти твоей всех сынов Украины! Живет украинская Мать» А один из участников похорон Антоновича в Киеве потом рассказывал: «Шествие на кладбище было своего рода шествия на Голгофу. Почти все венки, на которых были красные цветы, в том числе и мой с надписью «Учитель жизни», везлись под спудом тщательно закрытые; черносотенные патриоты изрыгалы по сторонам провокаторские возгласы, под звуки которых мы молча следовали за дорогими нам останками, а на самом кладбище перед открытой могилой толпа полицейских гадов стояла в полной готовности броситься на любого, кто осмелился бы сказать прощальное слово покойному. Царский орел в самой могилы НЕ выпускал из когтей своего врага. Наш гениальный ученый, искренний друг и покровитель, спокойный глазом взиравшей на будущее, завещал нам свою величавую простоту. Он был прообразом многострадальной Украины...»

А по мнению историка и общественного деятеля Бориса Крупницкого, Антонович через киевское «Громаду» «держал под своим влиянием вообще украинское политическое и культурное движение в пределах Российской империи». Какими же были настоящие политические взгляды Владимира Бонифатиевича?

Антонович знал о десятках доносов персонально на него, об уголовных делах, заведенные на этом основании в начале 1860-х годов, и позднее он находился под негласным надзором полиции. Что же касается перспектив украинского дела в самой России, Владимир Бонифатиевич имел ясное представление, что тот колос, НЕ опирающийся на доброй воле народных масс, должен упасть; но к тому моменту нужно спрятать максимум украинской национальной силы, ту силу развить хотя бы культурно, если невозможно политически.

Обжалование берет свое начало от знаменитой «Моей исповеди» В. Антоновича (1862 г.), блестящего образца его публицистики, где он, отвечая на обвинения бывших «заклятых друзей» из благородной среды (конкретно -Тадеуша Падалицы), которые назвали историка отступником от польского дела и «оборотнем», заявил: «Господин Падалица, вам угодно было обратиться к моей личности с эпитет «оборотень». ...Да, г-н Падалица, вы правы! Я действительно «оборотень», но вы НЕ приняли во внимание одного обстоятельства, именно того, что слово «Отступник» не имеет само по себе смысла; что для составления себе понятия о лице, к которому приложен этот эпитет, нужно знать, от какого именно дела человек отступился и к какому именно пристал; иначе слово это лишено смысла - это пустой звук... Я удивлен, что поляки-шляхтичи, живущие в южнорусском крае, имеют перед судом собственной совести только две исходные точки: или полюбит народ, среди которого они живут, проникнуться его интересами, возвратиться к народности, когда-то заброшеной их предками, и неусыпным трудом и любовью, по мере сил, вознаградить все зло, причиненное ими народу, вскормившему многие поколения вельможных колонистов, которому эти последние за кровь и пот платили презрением, ругательствами, неуважением его религии, обычаев, нравственности, личности - или же, если для этого не хватит нравственной силы, переселится в землю польскую, заселенную польским народом...» Это публицистическое выступление стало гражданским подвигом Антоновича, вызвав шквал ненависти и злобы; заметим только, что эти рассуждения касаются не только поляков и не только XIX века...

Задолго до Хвылевого он сказал своей ученице Софии Егунов-Щербине (она зафиксировала этот разговор, состоявшейся в 1891 году): «Влияние русской культуры на украинцев слишком большое и поэтому вредено. Русская литература сильнее украинской, а русский язык слишком близок к украинскому - это увеличивает опасность. Когда украинцы будут усваивать общечеловеческие идеи и высшую культуру из произведений западноевропейской мысли иностранными, более далекими языками, то они не будут так терять свой ??родной язык, как теперь, они будут пытаться выражать эти идеи своим языком и этим способствовать его развитию, а заодно и развитию родной литературы и культуры. Пусть молодежь учится иностранным языкам, читает богатую на идеи западноевропейскую литературу - это будет полезнее для нее, чем влияние русской литературы». Хорошая иллюстрация к теме «Антонович - выдающийся европеец!»

Автор - Игорь Сюндюков